Наше «оружие небывалой мощности»
Всего через четыре года после Великой Победы Советский Союз, несмотря на многочисленные трудности, сумел ликвидировать превосходство США в атомной сфере. И большой вклад в создание ядерного щита нашей Родины внесли сотрудники НКВД–МВД СССР.
Только-только закончилась Вторая мировая война, как 4 сентября 1945 года в США утвердили план, по которому были отобраны 20 наиболее важных объектов СССР для их атомной бомбардировки. А по плану «Дропшот» 1949 года на нашу страну предполагалось сбросить уже сотни атомных бомб, что подразумевало уничтожение десятков миллионов мирных советских граждан. Угроза была реальной, но к этому времени Советский Союз мог адекватно ответить на неё.
После тщательной проверки полученной информации нарком внутренних дел Лаврентий Берия 6 октября 1942 года направил доклад Иосифу Сталину, предложив проработать вопрос о создании из авторитетных лиц научно-совещательного органа при Государственном комитете обороны (ГКО) для координирования, изучения и направления работ всех учёных, научно-исследовательских организаций СССР, занимающихся вопросом атомной энергии урана, а также обеспечить секретное ознакомление видных специалистов по урану с материалами НКВД СССР с целью их оценки и дальнейшего использования. В письме также сообщалось о том, что из совершенно секретных материалов, полученных сотрудниками НКВД СССР агентурным путём, следует, что в Англии создан кабинет по изучению проблемы урана в военных целях и изготовлению урановых бомб, обладающих большой разрушительной силой.
16 мая 1944 года Сталин назначил Берию заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро, в задачи которого входил контроль за работой всех наркоматов оборонной промышленности, железнодорожного и водного транспорта, чёрной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, бумажно-целлюлозной, электротехнической промышленности, электростанций. Таким образом, с этого времени Берия стал руководить всей военной экономикой страны и это сыграло решающую роль в координации деятельности многих ведомств при создании ядерного оружия.
НКВД развернул активную деятельность, бросив свои лучшие силы на добывание разведывательной информации об американском атомном проекте. И советским агентам удалось почти невероятное: они не только сумели выяснить имена основных участников проекта и место, где ведутся работы, но и наладить личные контакты с некоторыми из них! Неудивительно, что уже к весне 1943 года в распоряжении советской разведки оказались ценнейшие материалы, которые были переданы научному руководителю советского атомного проекта Игорю Курчатову. Как писал учёный в докладной записке, именно этих сведений не хватало советским специалистам для того, чтобы скорректировать свои исследования и ускорить процесс создания советской атомной бомбы.
С учётом мнения Курчатова, по предложению заместителя председателя Совета народных комиссаров Вячеслава Молотова, с июня 1944 года все научные, производственные и другие вопросы по урановой проблеме решались с ведома и при непосредственном участии Лаврентия Берии.
29 сентября 1944 года Игорь Курчатов направил на его имя записку «О неудовлетворительном состоянии работ по проблеме». В ней учёный высказал серьёзную озабоченность тем, как обстоят дела с добычей и обогащением уранового сырья. Результатом обращения Курчатова стало принятие постановления ГКО «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд». Этим постановлением предусматривалась организация в структуре НКВД СССР, который продолжал возглавлять Берия, «Института специальных металлов НКВД».
На ключевые должности в организациях, причастных к созданию атомного оружия, Берия назначил опытных руководителей из числа сотрудников НКВД СССР.
Поиск, добыча и переработка урановых руд также была передана в ведение комиссариата. Ответственность за этот участок возложена на генерал-полковника Авраамия Завенягина, заместителя Лаврентия Берии. Кроме того, НКВД непосредственно участвовал в решении задач советского атомного проекта: продолжал вести разведывательную деятельность, выделял в необходимом количестве строителей и обеспечивал охрану на режимных объектах.
Один из ветеранов и руководителей атомной промышленности Андраник Петросьянц вспоминает: «В интересах исторической справедливости нельзя не сказать, что Берия сумел полностью использовать весь научный потенциал учёных ядерной науки (Курчатова, Харитона и многих, многих других), имевшихся в нашей стране. Он придал всем работам по ядерной проблеме необходимые размах, широту действий и динамизм. Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умеющим доводить всякое начатое им дело до конца. Часто выезжал на объекты, знакомился с ходом и результатами работ, всегда оказывал необходимую помощь и в то же время резко и строго расправлялся с нерадивыми исполнителями, невзирая на чины и положение. В процессе создания первой советской ядерной бомбы его роль была в полном смысле слова неизмеримой. Его усилия и возможности в использовании всех видов и направлений отраслей промышленности страны в интересах создания ядерной индустрии, научно-технического потенциала страны… обеспечили ему полную свободу действий и победу советскому народу в этой научно-технической эпопее».
По воспоминаниям Павла Судоплатова, координировавшего работу созданного в недрах НКВД в феврале 1944 года «атомного» отдела «С», чертежи первой американской атомной бомбы попали в Москву уже через двенадцать дней после завершения работы над ними. Именно поэтому новость о наличии у Америки «нового оружия небывалой мощности», которыми президент США Гарри Трумэн поделился со Сталиным на Потсдамской конференции в конце июля 1945 года, не произвели ожидаемого американцами впечатления.
После оккупации Германии в США создали специальную группу, целью которой было не дать СССР возможности получить какие-либо данные о немецком атомном проекте. 15 апреля 1945 года американская техническая комиссия организовала вывоз уранового сырья вместе с относящейся к нему документацией. Однако НКВД всё-таки удалось добыть несколько тонн малообогащённого урана в институте Кайзера Вильгельма.
На новую структуру возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана». Её председателем назначили Лаврентия Берию. В пункте 13 распоряжения ГКО было прописано «поручить т. Берия принять меры к организации закордонной разведывательной работы по получению более полной технической и экономической информации об урановой промышленности и атомных бомбах, возложив на него руководство всей разведывательной работой в этой области, проводимой органами разведки». На заседаниях специального комитета обсуждались, корректировались и одобрялись относящиеся к атомному проекту документы, постановления и распоряжения Государственного Комитета Обороны, Совета народных комиссаров, Совета министров СССР, которые представлялись на утверждение Сталину. За время функционирования комитета было проведено более 140 заседаний.
Несмотря на сложившийся стереотип, Берия не злоупотреблял карательными методами, а зачастую защищал от несправедливых обвинений правоохранительных органов многих специалистов. Так, «английским шпионом» числился Юлий Харитон. Во второй половине 1920-х годов он стажировался в Кавендишской лаборатории в Англии, и этот эпизод из биографии физика ему никак не давали забыть. Не только Харитона, но и многих других учёных, инженеров нарком под свою ответственность брал под опеку. Умел по обстоятельствам быть вежливым, тактичным и заботливым.
По предложению НКВД СССР постановлением ГКО от 15 мая 1945 года был создан горно-химический комбинат № 6 НКВД по добыче и переработке урановых руд на базе месторождений Средней Азии – первое подобное отечественное предприятие. Его организация послужила началом возникновения сырьевой отрасли атомной промышленности в стране. Первый директор комбината полковник НКВД Борис Чирков вспоминал, как, принимая его в связи с назначением, Сталин, указывая на исключительную важность задач по добыче природного урана, сказал: «Американцы рассчитывают, что мы будем иметь атомную бомбу лет через 10–15, и строят на этом свою стратегию. У них этих бомб сейчас единицы, но когда они вооружат ими свои ВВС, то захотят диктовать нам свои условия». В 1945 году комбинат № 6 НКВД добыл 18 тысяч тонн урановой руды и произвёл около 7 тонн урана. В 1946 году был получен 40-процентный концентрат солей урана в количестве 20 тонн.
(Не случайно на одной из фресок на Екатеринбургском вокзале изображены руководители страны, НКВД и учёные, причастные к строительству атомных объектов в Свердловской области).
Для размещения первого советского ядерного центра, который будет назван КБ-11, а ещё позднее станет известен как Арзамас-16, 1 апреля 1946 года был выбран посёлок Саров. На Министерство внутренних дел СССР, в которое в марте 1946 года преобразовали Народный комиссариат внутренних дел, возлагалось строительство КБ-11. Для этого создали специальное Стройуправление № 880 МВД СССР.
Интересно, что практически отсутствуют связанные с атомным проектом документы, подписанные Сталиным, почти все они – с «автографом» Берии. В том числе – решение об испытании бомбы, которое прошло 30 августа 1949 года. После его завершения Берия и Курчатов доложили Сталину, «что усилиями большого коллектива советских учёных, конструкторов, инженеров, руководящих работников и рабочих нашей промышленности, в итоге 4-летней напряжённой работы, Ваше задание создать советскую атомную бомбу выполнено».
Вот так, в очень сжатые сроки, при непосредственном участии НКВД–МВД и его руководителей, был выполнен колоссальный объём научно-исследовательских, опытно-конструкторских, производственных, строительных, хозяйственных работ, результатом которых стало появление у нашей страны ядерного оружия, и по сей день являющегося важнейшим фактором сдерживания потенциальных противников.
Читайте также
-
22 сентября 2024 г. -
14 августа 2021 г.
