В сценарии автомобили не летали

• точка зрения
• интервью
• кинооператор
• артист

В гостях у журнала «Полиция России» кинооператор, народный артист Российской Федерации Игорь Клебанов.

– Игорь Сёменович, вы родились в семье писателя, редактора киностудии имени Горького Семёна Семёновича Клебанова. Наверное, потому эта киностудия с детства стала вашим вторым домом?

– Отец свою жизнь посвятил журналистике. Когда началась Великая Отечественная война, он, занимая пост ответственного секретаря «Комсомольской правды», попросился на фронт. Пробыл в Севастополе все 250 дней героической обороны. У него сохранился дневник, между страницами – засушенный мак. Подпись под ним гласит «Этот мак я сорвал на Малаховом кургане на 8-й день обороны Севастополя…».

После окончания войны он вернулся в Москву, работал в журнале «Искусство». Во время сталинских репрессий вынужден был стать библиотекарем. После смерти диктатора два человека, рискуя своими партбилетами, поручились за Семёна Клебанова – директор киностудии «Мосфильм» Владимир Сурин и выдающийся кинорежиссёр Леонид Луков, который тоже пострадал от Сталина за картину «Большая жизнь». Таким образом, в 1953 году у папы появилась запись в трудовой книжке «старший редактор киностудии им. Горького». Отец работал с такими мастерами, как Лев Кулиджанов, Татьяна Лиознова... И, конечно, я был свидетелем многих знаковых событий, происходящих на киностудии….

– Как вы пришли в профессию?

– Папа никогда не расставался со своим фотоаппаратом «ФЭД». Брал с собой на ледокол «Красин» во время спасения челюскинцев, снимал в осаждённом Севастополе. Видимо, этот «фэдик» и подтолкнул меня к занятиям фотографией. Лет в 12 я поступил в фотокружок в Доме кино на Воровского, ныне Поварская. Родителям нравилось моё увлечение. Встал вопрос о получении высшего образования. А в те времена для поступления в вуз был необходим двухгодичный трудовой стаж. И родители решились устроить 14-летнего мальчика на работу в фотоцех киностудии имени Максима Горького учеником фотолаборанта. За два года освоил фотодело, вечерами был «шаромыжником» – посещал школу рабочей молодёжи. Абитуриенты зубрили формулы проявителей, фиксажей, а я каждое утро разводил в 20-литровых чанах проявляющие и фиксирующие составы. Потом стал фотографом съёмочной группы.

В 1963 году начал постигать азы кинооператорского мастерства – стал студентом мастерской Леонида Василь­евича Косматова. Моим руководителем был Валерий Аркадьевич Гинзбург – выдающийся оператор, снявший со Львом Кулиджановым фильм «Когда деревья были большими» с Юрием Никулиным в главной роли.

– Вы учились в одно время с Никитой Михалковым и даже вместе с ним сняли дипломную работу «А я уезжаю домой…». Как это было?

– После второго курса предстояло пройти практику в киногруппе – работать ассистентом оператора. Я пришёл на картину, которая называлась «Дунечка и Никита». Это автобиографическая повесть Юлиана Семёнова. Дунечка – это его дочь, а Никита – студент актёрского училища Михалков, с которым я и познакомился на съёмочной площадке. Мы разговорились. Он поведал, что собирается переходить на режиссёрский факультет во ВГИК к Михаилу Ромму. Я набрался смелости и предложил снимать вместе. Так студент Михалков и студент Клебанов сняли дипломную работу «А я уезжаю домой...» по новелле Евгения Стеблова. Но почему-то руководство ВГИКа сочло эту картину антиидейной и антиэстетической… Если по тем меркам оценивать современную продукцию телеканалов, то экраны телевизоров будут чёрными. У меня сохранился документ, запрещающий студенту Клебанову защищать диплом (работу Михалкова оценили как курсовую). А мне сказали: «Будешь снимать второй диплом». Что я в итоге и сделал. Но о нашей сов­местной работе ничуть не жалею.

– Вашего отца и писателя Юлиана Семёнова связывала крепкая дружба…

– В начале 60-х годов папу привлекла повесть молодого журналиста и литератора Юлиана Семёнова о полярных лётчиках «При исполнении служебных обязанностей». Отец пригласил молодого автора на студию и предложил ему написать сценарий. Это был дебют Юлиана Семёнова в кинематографе. Та картина в титрах скрепила двух Семёнычей – Семёнова и Клебанова. Содружество продолжалось. В 1969 году была опубликована повесть Юлиана «Семнадцать мгновений весны». С предложением снять по ней фильм к моему папе пришла Татьяна Лиознова, у которой только что с феерическим успехом прошла картина «Три тополя на Плющихе». Однако сериал уже был запущен в производство, начался подготовительный период к съёмкам в объединении «Экран». Но благодаря волевому характеру Татьяны Михайловны и усилиям моего отца эта работа была передана на киностудию им. Горького. Так и появился этот легендарный сериал.

– Вы тоже были оператором-постановщиком легендарных фильмов по произведениям Юлиана Семёнова, в том числе «Петровка, 38», «Огарёва, 6»…

– Да, эта кинодилогия состоялась. Думаю, что помимо замечательного триумвирата Юматов–Лановой–Герасимов мы с режиссёром Борисом Григорьевым сделали немало, чтобы спустя 20 лет после публикации реанимировать эти одноимённые повести Юлиана Семёнова, который высоко оценил нашу работу.

Кадр из фильма «Петровка,38.» (1980)

Любопытный факт: фильм «Петровка, 38» был принят Комитетом кинематографии и его включили в культурную программу «Олимпиады–80». И вот тут мы расстроились. Кто пойдёт во время такого великого события в кинотеатр? Но за год фильм посмотрели 53 миллиона зрителей! «Петровка, 38» побила все кассовые рекорды. Я иногда пересматриваю картину и вижу, как плодотворный труд всех её создателей зафиксирован моей камерой.

– «Петровка, 38» начинается с кадров в дежурной части – тревожные звонки, просьбы о помощи, всё буквально пронизано напряжением. Эта достоверность основана на ваших личных впечатлениях?

– Безусловно, мы посетили здание на Петровке, 38, прошли по кабинетам. И, конечно, были в дежурной части. Хотелось придумать что-то новое. В сценарии же не было такого начала – тревожного звонка по 02, операторов, втыкающих штекеры и говорящих «Милиция!», изображений фотороботов. Этим мы сразу погрузили зрителя в детективный сюжет картины. И считаю, что момент документалистики, привнесённый в художественное кино, сделал своё дело.

– Знаменитые сцены погони, вошедшие в анналы операторской работы, тоже не были в литературном первоисточнике…

– Без ложной скромности скажу, что сцена погони двух «Волг» по центральным улицам Москвы считалась до поры непревзойдённой. Об этом говорил со сцены Дома кино перед публикой известный каскадёр Александр Никулин. Он не участвовал в той работе, но тем весомей и значительней его мнение.

Директор фильма пришёл в ужас – он не понимал, как в центре города снимать погоню. Но я настоял на своём: «Волга» начнёт движение на Пушкинской площади. Нашёл двор в редакции «Известий», вместо ворот установили стенд с фотографиями корреспондентов газеты. По эскалатору в метро мирно поднимаются люди, камера панорамирует направо, возникает стеклянное полотно витрины. И тут она разбивается, и на Пушкинскую площадь выносится «Волга». В погоне участвовали каскадёры – бесстрашные ребята, не имевшие опыта работы в кино, но занимавшиеся спортивным автомобилизмом. Я, кстати, тоже оказался в роли каскадёра в микроэпизоде, сидя в одной из машин, которая преследует преступников.

Наиболее запоминающийся момент погони снимали на Рождественском бульваре, на месте крутого спуска к Трубной площади. Мне хотелось, чтобы машины немного «полетали». Чтобы удлинить полёт, установили трамплинчики, замаскировали их, покрасив в цвет асфальта. Мы с каскадёрами готовились к наивысшим достижениям. Но тут приехала милая женщина – инструктор по технике безопасности, который обязательно должен присутствовать на трюковых съёмках, и стала интересоваться деталями предстоящей съёмки. Мы понимали, что задуманное под угрозой. Чтобы отвлечь внимание инструктора, я сказал: «Лена, говорят, что в ЦУМе колготки выбросили... Мы приступим к съёмке часа через два». Она ушла. А мы сняли в это время несколько дублей. Самый длинный автопрыжок был длиной в 28 метров…

– На работах каких кинооператоров вы учились?

– Это Вадим Юсов, Георгий Рерберг, Леван Пааташвили, Павел Лебешев, Валентин Железняков… Особо хотелось бы выделить Сергея Павловича Урусевского. Это гений, благодаря его выдающемуся вкладу картина Михаила Калатозова «Летят журавли» получила «Золотую пальмовую ветвь». Она, кстати, является обязательной к просмотру во всех киношколах мира, включая американские киноакадемии. Больше мы этих ветвей пока не «настригли». И я, обращаясь к студентам, говорю: «Дорогие! Надежда осталась только на вас, что вы принесёте нашей стране вторую «Золотую пальмовую ветвь». Я несколько десятилетий преподаю операторское мастерство и часто рассказываю на лекциях о содружестве этих гениев – режиссёра и оператора. В сегодняшние антихудожественные времена понятие о таланте стёрлось. Кругом сплошь звёзды и гении.

Во время съёмок фильма «Крымский мост. Сделано с любовью» (2018)

– Кого можно назвать основателем творческих мастерских кинооператоров, руководителем одной из которых вы сейчас являетесь?

– Создателем был Анатолий Головня – великий оператор, который работал с Всеволодом Пудовкиным. Кстати, Головня – один из тех, кто запретил мне защищать диплом. И он же спустя 10 лет пригласил меня преподавать во ВГИК. В 1989 году я  стал руководителем Экспериментальной творческой мастерской режиссёров и операторов кино-видеофильма. Это был первый шаг в преподавании цифрового кино в институте. И шаг удачный! За годы преподавания я воспитал свыше 300 операторов. Недавно прошёл фестиваль студенческих дебютных фильмов «Святая Анна». Моя студентка Анастасия Чернова получила Гран-при за лучшую операторскую работу. Студентка второго курса! А что же ожидать от четвёртого и пятого? Кстати, сейчас девушек-операторов стало намного больше. Хотя считается, что это не женская профессия. Но техника получила новое дыхание, стала мобильней, более совершенной, с её помощью можно воплощать много задуманного. Присутствовал бы только момент искусства, которое далеко не всегда наличествует в наших картинах.

– Более 30 лет назад вы стали участником ещё одного исторического события в кинооператорском изобразительном искусстве – создании Гильдии кинооператоров…

– Первым её президентом стал Александр Княжинский, вице-президентом по игровому кино избрали меня. А через 7 лет предложили пост президента. Я признателен своим коллегам за такое внимание. Более 20 лет руководил гильдией. Мы очень хотели создать нашу кинооператорскую премию. И дебют её состоялся в 2004 году. Назвали эту премию «Белый квадрат». Сначала она вручалась в двух номинациях – «За лучшую операторскую работу» и премия имени Сергея Урусевского «За вклад в кинооператорское искусство». Позже ввели и третий приз – «Операторское признание».

«Я называю себя изобразителем» – так говорил о своей профессии великий Урусевский. Я горжусь, что в 2019 году стал «вкладчиком банка киноизобразительного искусства» его имени. Среди серьёзных и надёжных «вкладчиков» выдающиеся кинооператоры: Анатолий Петрицкий, снявший «Войну и мир», «Мимино», Вадим Юсов, Леван Пааташвили, Леонид Калашников, Валентин Железняков и другие. Надеюсь, что с каждым годом «банк» вкладчиков-киноизобразителей будет пополняться, в том числе – и именами моих учеников.

Вернуться в раздел