Эксперимент продолжать смысла нет

• было дело
• история
• реформы

Одной из многочисленных реформ отечественной правоохранительной системы за 300 с лишним лет её существования стало образование Министерства полиции. Произошло это событие 210 лет назад, 25 июня (по старому стилю) 1811 года. Просуществовало оно, правда, недолго, но оставило свой след в истории ведомства.

А la France

Идея зародилась в царствование Александра I Благословенного, который в первой половине своего правления страной был увлечён реформами, надеясь через них улучшить жизнь подданных. А возникла она в голове одного из ближайших сподвижников молодого монарха - Михаила Сперанского - и была взята им, скорее всего, из Франции, потрясшей тогда весь мир происходящими там революционными процессами.

Поводов и причин для образования нового ведомства было несколько. Одна из главных - созданное в 1802 году Министерство внутренних дел, куда входила и полиция. Ведомство было перегружено стоявшими перед ним задачами экономического и хозяйственного характера, а собственно главная функция - охрана спокойствия и поддержание порядка - являлась как бы второстепенной. Автор идеи, считавший полицию одним из «главных предметов всякого правительства» и рассматривающий её как силу, «которая удерживает людей в том порядке, в каком законом они поставлены», считал, что непосредственно правоохранительная составляющая государства должна быть выделена из МВД и сосредоточена в одних руках.

На фоне надвигавшейся войны с наполеоновской Францией это скоропалительное решение усугубило вопросы национальной безопасности, способствуя росту шпионов и доносителей в западных губерниях Империи.

Планируемое Сперанским новое министерство должно было объединить в себе как общую, так и вновь создаваемую политическую полицию (аналог ФСБ). Кроме того, в распоряжение ведомства намечалось передать специализированные воинские формирования для более оперативного реагирования на беспорядки. Не всё получилось, как намечал реформатор, но в целом сложилась вполне жизнеспособная структура.

Многообещающее начало

В составе новообразованного министерства имелись три департамента: полиции исполнительной, ведавший полицейским аппаратом, тюрьмами и рекрутским набором; полиции хозяйственной, занимавшийся делами продовольственного обеспечения и местами общественного призрения; медицинский, занятый соответствующими функциями в составе ведомства.

Второе отделение осуществляло надзор за проведением следственных действий по уголовным делам, которые полностью находились теперь в компетенции Министерства полиции, и само же контролировало приведение их в исполнение. Третьему поручалось организация и проведение общих ревизий губерний, содействуя в этом Сенату. Также отделение отвечало за содержание земского ополчения, поимку дезертиров и прочие побочные функции оборонного значения.

Ещё одним структурным подразделением полицейского министерства стала Особенная канцелярия, осуществлявшая функции политического сыска. Её начальнику было вменено в обязанности заниматься делами «по ведомству иностранцев и заграничным паспортам», пресекать любую антиправительственную деятельность, включая шпионаж. Особенная канцелярия, постепенно расширяясь, имела в своём составе три подразделения (стола) и секретную часть. Канцелярия, безусловно, сыграла свою положительную роль, учитывая грянувшую вскоре вой­ну с Наполеоном. Но большей частью её сотрудники выискивали, в том числе в рядах полиции, неблагонадёжных подданных и распутывали клубки заговоров. К слову, сам Сперанский весной 1812 года был обвинён в антигосударственном заговоре.

Осиротевшие с рождения

Первым и фактически единственным министром полиции стал генерал-адъютант Александр Балашов. В целом он не успел проявить себя в данной должности, поскольку в ходе начавшейся вскоре войны был привлечён императором в действующую армию. Находясь при государе, он выполнял различные поручения, вёл переговоры с Наполеоном. Кроме того, стал членом Особого комитета по делам внутреннего ополчения, где фактически играл роль председателя, занимаясь формированием дружин и отрядов народного ополчения.

Оставленный «на хозяйстве», он не имел возможности полноценно руководить аппаратом, поскольку помимо имевшихся обязанностей занимал по воле государя ещё и пост председателя комитета министров. Однако он успел предпринять ряд мер, в частности, увеличил штат полицейских в западных губерниях, в обязанности которых был добавлен важный пункт: «недопущении распространения слухов и толков, вызванных исключительными обстоятельствами». Управляющий отличался чрезвычайной исполнительностью и редкой предупредительностью, что положительно влияло на его карьеру, но мало на работу министерства.

Если б не было…

Отечественная война 1812 года внесла коррективы в деятельность ведомства, став для него серьёзной проверкой. В суровых условиях, да ещё оказавшись без должного руководства, полицейским пришлось особенно трудно. Фактически полиция на местах была подчинена военному министерству, что оговаривалось в «Правилах, данных главнокомандующему действующей армии для управления губерниями, объявленными на военном положении». Главнокомандующий получал в зоне своей ответственности большие права, в том числе мог отстранять и предавать суду полицейских чиновников городской и земской полиции.

Не могло в войну всё быть штатно и предусмотрено мудрыми инструкциями. На фронт, как полагается, были откомандированы или ушли добровольцами в ополчение лучшие кадры, к тому же из-за возросших военных расходов значительно сократилось и без того небольшое финансирование полицейских. Всё это не могло не сказаться на качестве работы. Это заметил сам государь, любивший путешествовать по стране. Результатом стало издание указа, обязывающего Министерство полиции пересмотреть штаты личного состава. В документе настоятельно рекомендовалось подбирать на службу лучших чиновников.

На круги своя

Вместе с тем роль и значимость полиции в обществе и государстве неуклонно росла, и это многим не нравилось. Полицмейстеры и начальники земской полиции получили возможность решать свои вопросы, минуя губернаторов и воинских начальников, чего раньше не было. Они также получили право контролировать их деятельность.

Нашлись противники идеи особого министерства и в окружении царя, в основном недоброжелатели опального Сперанского. «Они считали, - как пишут авторы упомянутой выше книги, - что отделение полиции от осуществления многих других внутренних функций государства для России неэффективно, так как одна полиция порядок в стране обеспечить не может».

Среди противников значился и придворный историк - летописец Николай Карамзин. Со своей позиции он утверждал, что Министерство полиции «непонятно для русских» и его образование является одним из проявлений разрыва с традицией российской государственности. В либеральных кругах, недовольных расширениями прав ведомства, его именовали «министерством шпионства».

Так, губернаторы назначались императором, но вместе с тем являлись чиновниками МВД и ему были подотчётны, а контролировались независимой теперь полицией. Губернские учреждения подчинялись соответствующим отраслевым министерствам под неусыпным оком той же полиции. «Отсюда происходило то, что Сенат часто не знал распоряжения министров, а министры - распоряжения Сената. Создавалась невообразимая путаница, и развивалась необычайная переписка», - отмечал в своих записках современник, литератор и публицист Николай Греч.

Вал бумаг, часто лишних, с учётом уровня делопроизводства тех времён был весьма велик. Например, в начале XIX века только в земские суды Тамбовской губернии поступало в год до 300 дел, а исходящих значилось более 500. Низовые судебно-полицейские канцелярии также тонули в бумагах и отчётностях. Это порождало хаос, бесконтрольность, хищения, приписки. Столичные чиновники Министерства полиции не имели достоверной информации о том, что происходит на местах. Чтобы иметь объективную картину, в провинцию направлялись скрытые ревизоры, действующие под видом купцов, маклеров, торговцев.

Конечным итогом недолгой жизни Министерства полиции стала его ликвидация в 1819 году. За это выступали почти все министры правительства. К чести Александра Балашова он, признавая многие упущения подведомственного ему обширного хозяйства, боролся за его жизнь, настаивая на очередном реформировании. В записке, направленной на имя государя, он писал: «…выгоднее полицию устроить на манер военный, нежели на гражданский». Однако ответа на письмо он не получил. Император, очевидно, не видел более необходимости продолжать эксперимент и своим указом вернул полицию в МВД, которая вошла туда на правах соответствующего департамента.

Вернуться в раздел