Как торговая мафия данью обкладывала

• было дело
• коррупция
• преступное сообщество
• история

Среди широкого круга россиян бытует мнение, что громкие коррупционные скандалы и борьба с преступными сообществами - явление относительно новое, появившееся лишь с распадом СССР. Данная точка зрения не верна. Чтобы в этом убедиться, достаточно изучить криминальную хронику ушедшей эпохи, в своё время надёжно скрытой от массового читателя непроницаемой цензурой и спецхранами. Сегодня эти пробелы можно восполнить, посетив, к примеру, музей МУРа на Петровке…

По следам Остапа Бендера

Советская власть, объявившая о построении бесклассового и справедливого общества, честно боролась с коррупцией и преступными сообществами, доставшимися «по наследству» от старого режима. В начавшейся вскоре после октябрьского переворота Гражданской вой­не все законы потеряли смысл, пришло время суровых декретов и исчерпывающих приказов. Так, уже в мае 1918 года появился декрет «О взяточничестве», коим сурово предписывалось «именем революции» карать всех мздоимцев. К стенке ставили тогда не только их, но и объявленных врагами трудового народа казнокрадов, спекулянтов, мешочников, число которых при этом принципиально не сокращалось.

По окончании Гражданской войны, во времена НЭПа, сменившего политику военного коммунизма, образовались многочисленные тресты, синдикаты, артели, заготконторы. Через них взявшимися непонятно откуда ловкими людьми отмывались немалые средства. Часть их шла на прикармливание не менее жадных до денег чиновников. Такие образы прекрасно выведены писателями-современниками: Михаилом Булгаковым, Андреем Платоновым, Борисом Пастернаком, Ильёй Ильфом и Евгением Петровым и другими.

Блестяще показанный последними в «Золотом телёнке» подпольный миллионер Корейко имел, между прочим, реальный прототип в лице некоего Константина Коровко. Этот жулик накануне Первой мировой войны был осуждён ещё царским судом за присвоение средств нескольких акционерных обществ. Однако выпущенный на свободу после октября 1917 года, удачно вписался в ряды борцов с «проклятым царизмом». И в итоге получил тёплое местечко в Наркомпроссе, где продолжил заниматься махинациями. В 1920-м был повторно осуждён, но скрылся от следствия и вскоре нелегально покинул РСФСР, перейдя румынскую границу.

Предприимчивый одессит

Куда более известна жизнь и судьба другого советского олигарха Нафталия Френкеля, хоть он не стал героем художественного произведения. В начале 1920-х этот предприимчивый гражданин создал в Одессе неплохой «гешефт»: подпольную империю по доставке из-за границы контрабанды и изготовлению на месте разнообразного дефицита. В дальнейшем эти товары наводнили почти все магазины юга советской России.

И всё-таки о проделках Нафталия Ароновича стало известно в Москве. На юг был откомандирован Терентий Дерибас, личный представитель председателя ВЧК товарища Дзержинского - по воле судьбы потомок того самого испанца де Рибаса, основателя Одессы. Тот скоро пришёл к выводу: во взятках и коррупции погрязла практически вся южная верхушка. Деньги предлагали и Терентию, но он от них отказался, чем поставил жирный крест на империи предпринимателя с Малой Арнаутской. Картель Френкеля был разгромлен, сам он арестован и приговорён к расстрелу, впрочем, заменённому по чьему-то ходатайству на 10 лет лагерей.

Но на этом его карьера не закончилась. Находясь в местах заключения, предприимчивый одессит так сумел угодить начальству, что не только был досрочно освобождён, но и принят на службу. Впоследствии ему довелось искупать вину перед Родиной и советским народом путём воплощения в жизнь идеи создания ГУЛАГа и даже быть руководителем его структурного подразделения. Нафталий Френкель дослужился до чина генерал-лейтенанта и награждён аж тремя орденами Ленина!

Не хлебом единым

Несмотря на жёсткие меры, не утихали коррупция и торговая мафия в сталинские предвоенные, военные и послевоенные годы. Только в 1935-м в сфере госторговли и потребкооперации осуждены 96 тысяч человек, из них 311 приговорены к высшей мере наказания.

Одно из наиболее известных - так называемое «хлебное дело». Главный фигурант Михаил Исаев сколотил первоначальный капитал ещё во время Великой Отечественной. Трудясь в Рос­главхлебе, который занимался распределением продуктов первой необходимости, он умудрился создать из сотрудников мафиозную структуру, работавшую во многих городах страны и воровавшую продукты. Не стал для них исключением и умиравший с голоду блокадный Ленинград. Ну а после войны «хлебная» мафия развернулась на полную катушку, похищая продукты уже тоннами. Точка была поставлена в 1947 году, когда аферой заинтересовались в Министерстве государственной безопасности СССР.

Следствие было довольно быстрым, а суд скорым. Исаева, главного бухгалтера Росглавхлеба Давида Розенбаума и ещё троих участников махинаций приговорили к 25 годам лишения свободы. Остальные члены банды получили от 10 до 20 лет лагерей. За рамками следствия остались многочисленные покровители Исаева из более высоких кабинетов, фамилии которых так и не были названы.

В первую очередь речь шла о креслах директоров крупных магазинов, рынков, торговых предприятий и объединений. Но не только. Деньги и блат нужны были для того, чтобы стать завотделом, рубщиком мяса, барменом и так далее. Если устроиться простым продавцом в сельский магазин считалось не так сложно, то в областной универмаг «с улицы» не брали никого.

Приёмом на работу коррупция не ограничивалась. Обычно сотрудники торгового предприятия или организации в той или иной степени участвовали в махинациях: списывали определённые нормами потери, придерживали дефицит, реализовывали его с чёрного хода, недовешивали. Начальники отделов платили дань директору магазина. Как это работало, можно посмотреть на примере материалов уголовного дела о Гастрономе № 1.

Отличники и передовики

Директором этого элитного столичного продмага в ГУМе Борис Тверетинов стал по протекции в 1969 году и с самого начала проявил характерные навыки. Сумел поставить дело так, что заведующие отделами заносили ему ежемесячную дань в размере 100-300 рублей, что соответствовало зарплате среднего советского инженера. Подразумевалось, за мзду Тверетинов закрывает глаза на «операции» завотделов и обеспечивает их продукцией, которая пользуется повышенным спросом, то есть относится к разряду хорошо знакомого советскому человеку дефицита.

Отдельно надо было заплатить за переходящее «Знамя почёта», звание «Отличник торговли» и прочие внешние атрибуты. Всё это не давало каких-то материальных преимуществ или привилегий, но тем не менее котировалось в среде работников и способствовало карьере. Например, знак в виде таблички «Образцовый отдел» «оценивался» в 400 рублей. Арестовали Тверетинова в 1983 году. К тому моменту только один из завотделов гастронома Яковлев успел «поднести» шефу взяток на 10 тысяч советских рублей!

Довольно часто товар (например, обычную картошку) по документам записывали вторым сортом, а продавали как первосортный.

В советской торговле незазорным считалось испорченный продукт выложить на прилавок, а сэкономленный таким образом дефицит поступал в оборот на чёрный рынок. Втянут в махинации был и простой персонал, который догадывался о тайных пружинах торговли. А чтобы люди крепче держали языки за зубами, им предлагались бонусы в виде премий и других мер поощрения.

В том же ГУМе работникам мясного отдела разрешалось в конце смены взять домой два килограмма отборной свинины или говядины. Грузчиков бесплатно кормили, давали бутылку водки на четверых, закуску и несколько рублей «премии». Даже уборщицы дополнительно получали червонец за смену.

И это лишь одно уголовное дело времён тихого застоя, а их были сотни по всей стране. Только в Москве с приходом к власти Юрия Андропова к ответственности по линии торговой мафии привлекли 15 тысяч человек. Двух из них даже приговорили к высшей мере наказания.  Вернуться в раздел