15 августа 2021 г.

Малым числом и… недоразумением

АВТОР: подготовил Роман Илющенко

ФОТО: Конный полицейский на Исаакиевской площади Санкт-Петербурга. 1910 год

В советское время создано немало мифов о «проклятом прошлом царизма», где дореволюционная Россия именовалась «полицейским государством», «тюрьмой народов». Едва ли не главными злодеями в этих страшилках выставляли органы правопорядка. Ведомство намеренно дискредитировали: заслуги и очевидные успехи полицейских принижали, а ошибки и неудачи преувеличивали.

Подсчитали - удивились

Особенно доставалось царской охранке, как пренебрежительно называли охранные отделения Департамента полиции МВД России. Между тем, несмотря на свою малочисленность, охранные отделения довольно успешно работали против революционных, радикальных партийных группировок. Именно их представители порождали мифы о том, что агенты подразделения подстерегают их за каждым углом. Подобная информация указывала на высокую численность сотрудников ведомства.

На самом деле Российская империя имела весьма небольшие, и потому недостаточно эффективные, спецслужбы и полицию. В советскую эпоху, да и сейчас численность сил правопорядка и органов госбезопасности в разы, а на некоторых исторических этапах и в десятки раз выше. И это при том, что количество населения России к началу правления Николая II было примерно равно нынешнему, а территорию страна занимала значительно большую.

В конце XIX века в среднем российском городе один городовой приходился на 660 горожан. В сельской местности полицейских было и того меньше.

К 1917 году общая численность полиции доведена до 145 тысяч штатных сотрудников, и при населении империи, согласно Статистическому ежегоднику за 1916-й, 184 624 тысяч человек, на каждого стража правопорядка приходилось примерно 1270 подданных. В 1953 году в СССР 188 700 тысяч советских граждан обслуживали более миллиона милиционеров! Получалось по 170 жителей на одного стража правопорядка, и это без учёта спецслужб!

«И вы - мундиры голубые»

Проблема практически всех государей и министров внутренних дел дореволюционной России была в том, что они недооценивали опасность подрывных антигосударственных сил и переоценивали свои.

Первым, кто предпринял серьёзные попытки укрепить органы правопорядка для защиты государственного строя, стал, пожалуй, Николай I, столкнувшийся с открытым мятежом в 1825-м. Год спустя он повелел создать III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которому подчинились все разрозненные ранее жандармские подразделения. При этом штат этого подразделения не превышал 16 человек. Принятая мера сыграла положительную роль в умиротворении подданных на протяжении четырёх десятилетий.

Вернулся к этой проблеме сын Николая Александр II после нескольких совершённых на него покушений. На следующий год после первого подобного инцидента, в сентябре 1867-го года, император утвердил Высочайшее Положение о Корпусе жандармов. Согласно документу, в Отдельный корпус жандармов (ОКЖ) вошли все окружные - Варшавское, Кавказское и Сибирское - жандармские управления, 56 губернских управлений, 50 уездных управлений Севера, Западного края, кроме Польши, столичные жандармские эскадроны, 13 конных жандармских команд, жандармско-полицейские управления на железных дорогах. Штабу ОКЖ подчинялся и наблюдательный Совет. Последний состоял из 71 офицера, 962 унтер-офицеров, на которых и были возложены контроль и исполнение задач - повсеместное выявление и искоренение крамолы, в том числе в губернаторских администрациях.

После очередного покушения в 1880 году императором создана Верховная распорядительная комиссия, имеющая особые полномочия. Однако численность жандармов и полицейских при этом не увеличилась. К 1916 году в ОКЖ состояло не более 16 тысяч сотрудников.

Свои среди чужих, чужие среди своих

Кроме жандармских структур, политическим сыском в империи занимались упомянутые выше охранные отделения. По сути, вторую жизнь им дал Александр III, сменивший на троне убиенного императора Александра II. Новый монарх не стал наращивать штат отделений, заметно увеличив финансирование бюджета министерства и добавив введением 14 августа 1881 года серьёзных полномочий министру и начальникам Охранного отделения.

Параллельные структуры до определённого времени оправдывали себя, создавая внутриведомственную конкуренцию. Охранные отделения имели штат профессиональных сыщиков и опытных филёров, широкую сеть агентуры и щедро выделяемые денежные средства из бюджета. Первое Охранное отделение основано ещё в 1866 в столице. К моменту революции 1905 года их число доведено до 60.

При этом общее количество штатных работников Охранного отделения - великой и ужасной царской охранки - составляло примерно тысячу человек. Впрочем, гораздо больше было нештатных информаторов, работавших на охранку. Перед Первой мировой войной их насчитывалось 70,5 тысячи. Однако значительная часть осведомителей числились как ненадёжные, и они лишь изредка получали небольшое вознаграждение за предоставляемую информацию. Именно этих людей чаще всего называли агентами охранки. Но, разумеется, качество их услуг было очень далеко от уровня современных профессиональных агентов спецслужб.

Однако и тут не всё однозначно. Среди привлечённых нештатных информаторов оказалось слишком много двойных агентов, провокаторов, предателей. К примеру, убийца Петра Столыпина - анархист Богров, депутат Госдумы большевик Малиновский, эсер Азеф получали от государства деньги и нанесли ему существенный вред.

Не царское дело

Полицейские реформы, инициированные последним русским самодержцем Николаем II, связанные с наращиванием её численности, начались с опозданием и проходили непоследовательно. После всплеска крестьянских волнений в начале 1900-х в сельской местности ввели уездную полицейскую стражу. Её содержали в основном на средства местного бюджета. Она состояла из урядника и его подчинённых, общее число которых определялось из расчёта один стражник - «на каждые 2500 душ населения обоего пола».

К концу 1905 года полицейская стража активно действовала в 50 губерниях. Увеличился штат полиции и в крупных городах, а в обоих столицах им ещё и прибавили жалование. Но этих мер оказалось недостаточно, и вскоре для подавления выступлений и вооружённых восстаний, как в Москве в декабре 1905 года, пришлось задействовать войска и казаков.

Последним, кто оставил яркий след в реформировании МВД и полиции, был премьер-министр Пётр Столыпин, занимавший одно время и пост главы министерства. Он предлагал решать проблемы комплексно: не только увеличением штатов и повышением денежного содержания личного состава, но и созданием учебных заведений для подготовки полицейских, выстраивания оптимальной вертикали управления. По его инициативе создали и районные охранные отделения (РОО). Каждое из них надзирало за несколькими губерниями, и в целом они охватывали почти всю территорию страны. К сожалению, после его трагической гибели в 1911 году, многие его инициативы усилиями многочисленных противников в правительстве оставили лежать под сукном.

Несмотря на это, многое удалось сделать. Например, в Царском Селе открыли специальные курсы для обучения сотрудников «охранки» методам политического сыска, а в 1908 году состоялся первый съезд начальников охранных отделений по обмену опытом. Наконец в октябре 1916-го появилось постановление Совмина «Об усилении полиции в 50 губерниях империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов», но и оно слишком долго проходило согласование в правительстве. А уже через три месяца произошла Февральская революция.

Оборотни и герои в погонах

Одну из решающих ролей в саботировании политики укрепления полиции сыграл, как ни странно, назначенный в 1913 году на пост товарища министра внутренних дел, командир Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) генерал Владимир Джунковский. Он с первых дней, ссылаясь на необходимость экономии средств бюджета, начал ликвидировать охранные отделения, чем оказал медвежью услугу существующему строю. К февралю 1917-го осталось всего три отделения: Петроградское, Московское и Варшавское. В результате реформ Джунковского к началу войны с Германией и Австро-Венгрией, были упразднены почти все РОО, включая находящиеся в западных губерниях. Ликвидированы им и особые отделы в армии, что ослабило контроль за политической благонадёжностью военнослужащих. Высокого уровня профессионалы уходили из ведомства на покой разочарованные и обиженные.

Таким образом, спецслужбы Российской империи, и без того малочисленные, значительно ослабели из-за намеренного сокращения. И всё это перед грядущими испытаниями. К трагическим событиям февраля 1917 года Россия подошла с нехваткой опытных кадров, в том числе для пресечения антиправительственной деятельности и подавления беспорядков.

Из-за неготовности городовых грамотно действовать в условиях противостояния с агрессивно настроенной толпой, отсутствия у них опыта общения с лидерами уличной оппозиции приходилось вмешиваться жандармам, привлекать войсковые и казачьи части, что зачастую приводило к провокациям, кровопролитию и усилению противостояния.

…По всей видимости, относительное благополучие, временный спад революционного движения и успешное празднование 300-летия дома Романовых в 1913 году создали у правительства ложное впечатление об отсутствии значимых угроз. Поэтому в феврале 1917-го противостоять революционерам ни полиция, ни жандармы не смогли, хотя следует признать - служебный долг они исполняли до конца. Есть масса документальных свидетельств, что именно городовые и жандармы оказались наиболее верными присяге и правительству служивыми людьми.

Вернуться в раздел