От «атамана» огородной бригады до начальника в милиции

• наши люди
• Еврейская автономная область
• ветераны

Великая Отечественная… Что она для нас, родившихся спустя десятилетия после её окончания? Кадры кинохроники, потускневшие медали в старой самодельной дедушкиной шкатулке, слёзы ветеранов у Вечного огня… Время неумолимо. Всё меньше тех, для кого та война - часть жизни, реальные, а не киношные кровь, пот, боль. И радость Победы. Тем ценнее свидетельства очевидцев давних событий.

Казнь отменяется

Анечке Кулик было 11, когда в городок Карловка Полтавской области, где жила её семья, вошли немецкие войска. Отступавшие красноармейцы оказывали яростное сопротивление: один из боёв разгорелся прямо у крыльца Аниного дома. Семья пережидала стрельбу в глубоком погребе, а когда всё затихло и люди выбрались наверх, во дворе нашли тела шестерых наших солдат. Как стемнело, перенесли их в конец огорода, где и похоронили. Документы, обнаруженные в гимнастёрках, отец-инвалид закопал в соседнем лесочке - в ноябре 43-го он отдал их командиру нашей части, выбившей немцев из Карловки. В той перестрелке немцы взяли в плен красноармейцев, а один молоденький солдатик сумел укрыться на чердаке сарая, где Кулики держали скотину. Там он пересидел несколько дней, потом отец подобрал для него гражданскую одежду. Спрятав в сарае документы, паренёк ушёл, пообещав вернуться. Но не вернулся…

Фронт покатился на восток. В доме Куликов поселился немецкий офицер, а семья из шести человек - родители и четверо детей - ютилась в тесной кухне. Оккупанты вели себя варварски: грабили дома, убивали птицу и скотину, насиловали девушек. Анины сёстры старались не выходить из дома, чтобы не попасться на глаза фашистам. Но не убереглась старшая, Марфуша, - девушку угнали в Германию. На её долю выпало немало несчастий - сначала работала на немецком военном заводе, потом из-за диверсии всю её смену отправили в конц­лагерь. Во время наступления Красной армии в 45-м году лагерное начальство отравило пленников. Выжили немногие - и в том числе Марфа. Домой она вернулась похожей на тень, но и это было счастьем. Большая часть угнанной в Германию молодёжи сгинула на чужбине.

Немало людей казнили оккупанты и в самой Карловке. Предателей среди местных было достаточно - одни пошли служить в полицию, другие строчили доносы на коммунистов и колхозных активистов. Около сорока кляуз написали «доброжелатели» на Аниного отца. Его арестовали. Через несколько дней немцы огласили приговор: повесить. Но видно под счастливой звездой родился Иосиф Кулик.    

Она, как знал Иосиф, была до войны председателем соседнего колхоза. На её плечах лежал огромный красочный платок. Офицер через переводчика попросил женщину дать ему его. Она подчинилась. Немец с довольным видом стал разглядывать узоры, щупать ткань, а потом вдруг что-то отрывисто сказал по-немецки. Переводчик перевёл: «Марш по домам!» Что двигало офицером, арестованные так и не поняли, но мешкать не стали, бросились врассыпную. Отец ещё долго потом прятался на чердаке, ожидая нового ареста.

Обои из листовок

Анечка Кулик

Сама Аня из-за неугомонного характера не раз подвергалась опасности. Однажды, ещё в начале оккупации, девочка притащила домой целый ворох листочков, разбросанных с советских самолётов с призывом к населению не отчаиваться, верить в победу. 

- Уже и не помню, почему пришла мне в голову эта идея, - смеётся Анна Иосифовна. - Почему-то не пугали меня возможные последствия, очень уж хотелось насолить немцу, показать, что мы не смирились. Когда постоялец вернулся, пришёл в ярость, начал срывать мои «обои». Мама, поняв, чем это может закончиться, тут же выпроводила меня к бабушке, которая жила там же, в Карловке. У неё я и отсиделась, пока не остыл гнев ненавистного квартиранта.

Всё взрослое население, молодёжь и детей постарше немцы заставляли трудиться на полях, но Аня принципиально не выполняла распоряжения властей. Работы хватало дома - нужно было нянчиться с маленькой сестрой, кроме того, семья держала огромный огород, за счёт которого и жили круглый год. А ещё следовало ухаживать за скотиной. Немцы разрешили жителям держать коров, но забирали часть молока.

Под немецкой оккупацией

Совсем по-другому они стали вести себя осенью 43-го, когда Красная армия подошла к Харькову. Фашисты уничтожали собранный урожай, жгли зерно, заготовленное сено. Как и два года назад, люди прятали рожь, пшеницу, закапывали в ямы картофель. И хотя ситуация была схожа с тем, что происходило в городке осенью 41-го, настроение было иным, полным радостного ожидания. Когда фронт докатился до Карловки, местные жители делись кто куда. Кулики вырыли за огородом глубокий окоп, там и прятались вместе с соседями.

Ранним утром Аня не выдержала неизвестности, выбралась из ямы, пошла на дорогу. Было очень тихо. И вдруг послышался стук копыт и из-за поворота показались несколько всадников - наши, с красными звёздами на пилотках!

- Я закричала на всю улицу: «Наши!» - вспоминает Анна Иосифовна. - На мой крик стали выходить из укрытий односельчане. Радости-то сколько было! Городок ожил, зашумел. Мы были так счастливы, что хотелось хоть как-то отблагодарить за это солдат. Стали угощать их тем, что было. Одни яблоки несут, другие - ржаные лепёшки. Я совала кувшины с молоком в чьи-то руки и кричала: «Пейте, родненькие!» 

Яблоки для Победы

Началась совсем другая жизнь. Вновь заработал местный колхоз, который до войны славился огромными фруктовыми садами. Трудились все - от мала до велика. Аня устроилась в огородную бригаду. Сначала дети готовили к зиме фруктовые деревья, потом собирали по дворам древесную золу, разбрасывали на полях вместо удобрений. С наступлением тепла работы прибавилось - обрабатывали плантации сахарной свёклы, картофеля, ночами охраняли поля, осенью убирали урожай.

- Меня за бойкий характер сверстники звали «атаманом», - продолжает рассказ труженица тыла. - Я всегда стремилась быть первой - и на работе, и в детских забавах. Как была горда, когда директор колхоза именно мне доверил возить на подводе на станцию урожай яблок!  

Но такие часы, когда можно было отвлечься от тяжёлой работы, выпадали нечасто. Мы работали наравне со взрослыми от светла до темна. Откуда только силы брались? Но никто не роптал - знали, что каждый из нас вносит свою частичку в общее дело. «Всё для фронта, всё для Победы» - это был главный лозунг тех дней. 

Со слезами на глазах

В один из майских вечеров 45-го заплаканная мама раньше обычного вернулась домой.

- Что случилось, мама?

- Война закончилась! Победа!

- Чего же ты плачешь?

- От счастья…

Летом в Карловку вернулись с фронта двое мужчин-учителей. После четырёхлетних вынужденных «каникул» дети наконец сели за школьные парты. Не было ни учебников, ни тетрадей, ни дневников. Ребята отвыкли от школьных порядков, большинство предметов нужно было изучать с азов. После уроков оставалось совсем не много времени на подготовку домашних заданий - и вновь работа в колхозе.

Несмотря на нагрузку, Аня успевала верховодить в школьном кружке «Юный натуралист», где ребята разводили экзотические для тех мест цветы. Потом из Москвы им прислали семена элитных сортов различных зерновых и овощных культур. О юных ботаниках и их экспериментах по выращиванию многолетней ржи и озимой свёклы в 1946 году написала всесоюзная газета «Пионерская правда», причём большая часть статьи посвящена Ане Кулик. Вскоре ей как звеньевой школьных растениеводов назначили государственную стипендию - 150 рублей в месяц. Эти деньги, которые девочка получала два года, очень выручали многодетную семью. 

«Мать наша»

Старшина милиции Цымбал (слева) с коллегой

Может, так и жила бы Анна на Полтавщине, стала бы знатным агрономом. Но судьба распорядилась иначе - в 1949 году девушка встретила Владимира Цымбала. В семье было уже двое детей, когда Анна и Владимир решили круто изменить жизнь и переехать с Украины на Дальний Восток, ближе к родственникам. Сначала жили в Нанайском районе Хабаровского края, муж работал в леспромхозе, а Анна устроилась в детский сад. Она всегда мечтала получить образование, поэтому поступила на заочное отделение Биробиджанского педучилища. Её назначили заведующей садиком. Но ездить на сессии было слишком далеко, а тут появился ещё один ребёнок. На семейном совете решили - едем жить в Биробиджан.

Год отработала наша героиня на швейной фабрике, а затем по направлению обкома партии пошла служить в милицию. Тогда как раз требовались сотрудники для охраны здания обкома КПСС. Начинала рядовым. Со временем ответственного сотрудника назначили командиром отделения.

- Я была значительно старше своих подчинённых, да и жизненного опыта у меня оказалось побольше, - мягко улыбаясь, вспоминает Анна Иосифовна, - поэтому они в шутку звали меня «Мать наша». Я и вправду для них была второй мамой - девчонки делились своими радостями и проблемами, просили совета. Помню, пришла ко мне одна: «Хочу с мужем развестись!» - «Да ты что, - говорю ей, - Ниночка, не вздумай, он парень хороший, не горячись, подумай». Прошло много лет с того разговора, а Нина до сих пор, как встречаемся, говорит: «Как хорошо, что вы мою семью сохранили!»

Сама Анна прожила с супругом в мире и согласии 56 лет. К сожалению, его уже нет с нами. 

Буду стрелять!

Что касается милицейской службы Анны Цымбал, то была она вовсе не такой спокойной, как это может показаться на первый взгляд.

- Некоторые мне говорили, мол, ну что это за работа - сиди на входе и проверяй документы, - говорит старшина милиции в отставке, - но мы ведь не только этим занимались. Работали по графику в КПЗ (камеры предварительного заключения. - Прим. авт.), отправляли и встречали «этапы» арестованных, приходилось нам и женщин обыскивать. Приятного тут мало, поверьте, но эту работу тоже ведь кому-то нужно выполнять. Да и на дежурстве в обкоме всякое бывало. Однажды зимой в здание забегает девочка и кричит: «Там на Бире мою подружку парни поймали, хотят снасильничать!» Я ей говорю: «Показывай где» и, как была, в форменном кителе побежала на реку. 

Шпана - врассыпную. Одного успела схватить, ему лет 15 было, притащила его в обком, а тут как раз и милицейский наряд подоспел.

Немало других нештатных ситуаций хранит память. Как-то, ещё в начале милицейской карьеры, Анна заступила вечером на дежурство. Вдруг почувствовала запах дыма. Обошла все коридоры - ничего. Решила проверить подвал. И увидела, что из-под двери столовой клубится дым. А рядом - помещение архива! К счастью, пожарные успели вовремя - документы не пострадали. А бдительному дежурному объявили благодарность.

Нередко женщинам-милиционерам приходилось усмирять нетрезвых, агрессивно настроенных посетителей госучреждения.

- Ночью мы с коллегой услышали страшный грохот - кто-то снаружи ломился в здание обкома. Схватила телефонную трубку, чтобы вызвать наряд милиции, и в этот момент неизвестный мужчина сорвал двери и ворвался внутрь. Но мы сумели задержать и блокировать дебошира до приезда подкрепления, - рассказывает Анна Иосифовна. 

Награда нашла свою героиню

Замначальника УМВД по ЕАО Павел Сафонов с Анной Иосифовной

О том, что сразу после войны руководство страны учредило медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», Анна Иосифовна знала, но о том, что имеет на эту награду полное право, никогда не задумывалась. Впрочем, как и многие из тех, кто ковал Победу в тылу. В первые годы 16 миллионам человек вручили медаль, но немалая часть советских людей осталась по разным причинам без неё. В начале 90-х, когда удостоверение, прилагаемое к медали, дало труженикам тыла определённые льготы, граждане стали собирать справки, подтверждающие трудовой стаж в период войны. Соответствующий запрос отправила на Украину и Анна Иосифовна. 

К счастью, мир оказался не без добрых людей. Работники колхоза, отправив справку, на этом не успокоились, а стали искать свидетелей, которые могли бы подтвердить тот факт, что Анна работала в «Большевистской правде». И нашли! Скоро Анна Иосифовна получила по почте нужный документ. Но только через несколько лет женщине вручили удостоверение к награде и… всё. Оказалась, что в стране медали для тружеников тыла давно не льют. И вновь помогли неравнодушные люди. Они выяснили, что на Украине ещё остались невостребованные экземпляры знаков отличия. Активисты добились, чтобы один прислали в Биробиджан. Почти 60 лет награда хранилась в архивах и вот дождалась своего часа.

9 мая 2005 года на торжественном собрании в УВД по ЕАО от имени Президиума Верховного Совета СССР Анне Иосифовне Цымбал вручили медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.». Указ Президиума Верховного Совета был от 6 июня 1945 года. Как говорится, награда нашла героя, а вернее, героиню. Гордость за ветерана испытывали в тот момент все присутствующие в зале. И дело тут, конечно, не в льготах, а в признании заслуг женщины, вся жизнь которой - трудовой подвиг.

Семнадцать лет прослужила Анна Иосифовна в милиции и в 1985 году ушла на пенсию. Но она продолжает участвовать в жизни коллектива: читает стихи в художественной самодеятельности, вызывая бурю аплодисментов.

Ветеран и сегодня бодра и жизнерадостна, любит заниматься выращиванием овощей и ягод. Не раз в городском конкурсе на лучшие усадьбу и садово-огородный участок Биробиджана Анна Иосифовна занимала первое место. В организации патриотических мероприятий для молодёжи Анна Цымбал принимает самое активное участие.

У труженицы тыла трое детей, пятеро внуков, семь правнуков. Все родные гордятся своей героической бабулей и стараются быть во всём на неё похожими.

Вернуться в раздел