4 марта 2020 г.
1829

Заговорённый от смерти

АВТОР: записала Эльмира Асадуллина
Ветеран Великой Отечественной войны полковник милиции в отставке Пётр Литвинов отметил 96-й день рождения. В милицию пришёл в 1947-м и посвятил службе 30 лет, уволившись с должности начальника ОВД Ленинского райисполкома Актюбинской области в Казахстане. В конце 90-х фронтовик переехал в Россию, оказавшись под опекой сотрудников и ветеранов УМВД России по Оренбургской области. Двери дома Литвинова всегда открыты для коллег, и по традиции за накрытым столом Пётр Петрович вспоминает о войне:


 Короткие проводы

- В августе 1942-го, в разгар войны, нас, молодёжь 1924 года рождения, призвали в ряды Красной армии. В то время я жил в посёлке Казахской ССР.

Райвоенкомат собрал около 40 призывников, и на пароконной повозке нас отправили в Актюбинск. Провожать меня пришли мама и бабушка. Благословляя в путь, бабушка вдруг дала в руки небольшой деревянный колышек, завёрнутый в материю, и велела всегда носить с собой как оберег. Засунув в маленький брючный карман, я вскоре забыл про него. И лишь сейчас понимаю:   всё то, что мне пришлось пережить, пройдя через испытания, и остаться живым, может быть, и связано с этим маленьким предметом. Будто заговорила тогда меня бабушка…

После трёхмесячной подготовки в Бердичевском пехотном училище нас ночью в спешном порядке погрузили в эшелоны и отправили на фронт. В пути следования, на узловой станции Соль-Илецк выдали тёплое обмундирование, валенки, ватные брюки. А после Саратова стало известно, что едем мы в сторону Сталинграда. На следующий день выгрузились близ Тамбова и поступили в распоряжение командования 98-й стрелковой дивизии, которая готовилась к отправке на Сталинградский фронт. Боевые подразделения дивизии формировали в основном из матросов Дальневосточного флота. А помощниками командиров взводов и отделений стали актюбинские выпускники Бердичевского военно-пехотного училища. Меня зачислили в 4-й стрелковый полк и назначили помощником командира взвода автоматчиков. 

Курс на Сталинград

Пётр Литвинов слеваПётр Литвинов слева

8 декабря нас отправили в сторону Сталинграда. В пути эшелон несколько раз обстреливали немцы. 12 декабря высадились северо-западнее точки назначения. Фашисты снова начали бомбить. Несколько вагонов сильно повредили, все бойцы по команде выскочили из поезда и рассыпались по снегу вдоль железной дороги. По пикирующим самолётам противника мы открывали огонь из автоматов и винтовок, однако фашисты несколько раз заходили вдоль состава, сбрасывали бомбы и поливали пулемётным огнём. Появились раненые и убитые.

Части дивизии двинулись колонной к оборонительному рубежу к Сталинграду. Шли мы навстречу колючему морозному ветру, по бездорожью и глубокому снегу. Двигались форсированным маршем, без остановок и привалов. При движении был строгий приказ: соблюдать тишину, в тёмное время огня не зажигать, ничем себя не обнаруживать. Днём старались получше замаскироваться. Противник, контролируя движение резервных войск, вёл непрерывную воздушную разведку. «Рамы» - немецкие самолёты-разведчики - висели в воздухе целый день, как ищейки выслеживали наши отряды, и тут же наводили на нас бомбардировщики. Мы несколько раз в пути подвергались ударам с воздуха. Привал объявили после захода солнца на следующий день.

Тут заметили первые одинокие остовы обугленных печей, пепелища по обеим сторонам дороги. Виднелись крутые берега реки, а из прорубей поднимался ядовито-красный пар - это водоём был заполнен убитыми. Река Мышкова - последний естественный рубеж, за которым открывалась гладкая ровная степь до самого Сталинграда. 

Ценою жизни

В годы войныВ годы войны
Ночью, без отдыха бойцы по северному берегу начали занимать оборону, вгрызаться в мёрзлую, твёрдую, как железо, землю. Теперь уже все хорошо поняли, с какой целью мы разместились на этом рубеже: в воображении рисовался последний барьер фашистам перед Сталинградом. Вспоминаю, как ночью, пробираясь по берегу, постоянно обо что-то спотыкались. Тогда я думал, что это замёрзшие коряги. Только с рассветом мы увидели у реки трупы погибших. Это было первое сильное впечатление на войне, и сердце сжималось при виде окоченевших тел бойцов. Теперь пришлось со смертью встречаться каждый час, ежедневно хоронить товарищей.

Мы занимали оборону в направлении на юго-запад, стояли навстречу начавшим наступление немецким танковым дивизиям, которые рвались освободить окружённую в Сталинграде многотысячную армию генерала Паулюса. Танковые дивизии генерала Манштейна начали смертельные бои, они шли на прорыв со стороны Котельникова. Истерзанные четырёхмесячной битвой за Сталинград, фашисты стремились вперёд, но наша 2-я гвардейская, сформированная из свежих сил армия надёжно преградила им путь. Всего 35-40 километров отделяли теперь Манштейна от Паулюса.

19 декабря стрелковая дивизия уже вела тяжёлые кровопролитные бои с танковой армией Манштейна.
Несмотря на превосходство в технике, врагу не удалось прорвать нашу оборону. Четвёртый стрелковый полк занимал позиции северо-восточнее хутора Нижне-Кумский. На нас группа за группой шли десятки фашистских танков, а за ними ползла пехота. Бой принимал ожесточённый характер. В этой баталии советские солдаты сражались не на жизнь, а на смерть.

Принял командование на себя

Коллеги на дне рождения у фронтовикаКоллеги на дне рождения у фронтовика

20 декабря мы продолжали отстаивать занятый рубеж. Бойцы в бесконечных атаках не чувствовали холода и усталости. На глазах у меня погиб командир роты, и командование принял командир взвода, а возглавлять последний приказали мне. Этот день тоже был студёным, снег сдувало с высоких берегов реки, позёмка скользила по льду. Во второй половине дня мороз усилился, затруднял дыхание, невозможно было разговаривать, плотным слоем иней садился на одежду. К исходу дня положение складывалось весьма тяжёлое. В полдень после беспрерывных атак немецкие танки попытались форсировать реку в двух местах с целью выйти на северный берег Мышковы. Противник стремился двумя клиньями врезаться в глубину нашей обороны, рассчитывая расчленить и окружить батальоны полка. Немецким танкам удалось сделать это большой ценой, и на нас снова обрушилась лавина огня. К тому же налетела авиация, посыпались бомбы. Зрелище было страшное, но мы стояли насмерть. В этой, казалось, безвыходной ситуации солдаты совершали чудеса и проявляли массовый героизм. Когда выходило из строя орудие, кончались патроны, гранаты, ребята быстро выхватывали оружие и боеприпасы из рук погибших товарищей. В этом сражении меня ранило в руку, но поле боя не покинул. После перевязки продолжал стрелять и бросать гранаты одной рукой. Да и все раненые, если могли хоть как-то двигаться, находились на огневом рубеже. Нас оставалось очень мало, а удержать врага надо - позади Сталинград.

Потери в ротах, батальонах были большие. Из-за малочисленности пехоты танкисты из своих экипажей образовывали пеший отряд и шли в атаку за танками.
Когда стемнело, немцы прекратили нападение, а мороз ещё больше окреп, дул сильный колючий ветер и, как битое стекло, обжигал лицо и руки. На следующий день немецкая авиация усилила бомбёжку, одновременно продолжалось наступление танков и мотопехоты.

Так в течение трех днёй шли кровопролитные бои. Немцы безуспешно пытались прорвать нашу оборону. А 24 декабря 2-я гвардейская армия нанесла немецким войскам сокрушительный удар и погнала врага в сторону Котельниково. Меня и других раненых красноармейцев, которые оставались на поле боя, отправили в госпиталь. В больнице нам выдали новую форму, а старую сожгли. Только потом я вспомнил, что в потайном кармане у меня остался бабушкин оберег, который в этом страшном сражении был со мной.

Позже мне вручили первую боевую награду - медаль «За отвагу»...

Вернуться в раздел

Читайте также

Милицейская волна